Воин великой тьмы [= Книга Арьяты и Трогвара ] - Ник Перумов

— А теперь скажи мне всю правду, — услыхал он; сесть ему так и не предложили, он остался стоять в двух шагах от Нее. — Скажи, для чего ты нарушил покой моей столицы? Почему отринул древний и здравый обычай, прося моей службы, когда еще не совершил ничего достойного? Как мог ты пренебречь словом Великого Атора, если мнишь себя моим верным слугой? Любого за подобные проступки ждала бы моя немилость и запрет появляться в Дайре, но ты смело бился, и я сделала для тебя исключение. Надеюсь, зная это, ты ответишь мне откровенно. Итак, я жду!

„Для чего Она назвала Атора Великим даже здесь, если мы говорим с глазу на глаз?“ — вдруг подумалось Трогвару, и в душе его зашевелились смутные пока подозрения.

Видя, что Трогвар мнется, Владычица продолжала:

— И еще я хотела бы знать, какова истинная причина той ссоры, которую ты затеял с Великим Атором в тронном зале? Уж не навел ли кто тебя на эту мысль?

— Нет, о Владычица, — пресекшимся от волнения голосом ответил Трогвар. — Начну отвечать с конца, на мысль сию меня никто не выводил, кроме самого Атора. Я был оскорблен тем взглядом, который он осмелился бросить на Тебя, моя Повелительница!

— Но как ты можешь быть уверен, что взгляд — не письмо, не слово, не жест, наконец! — именно взгляд Великого Атора выражал в точности то, что ты подумал? — Голос Владычицы был холоден.

Трогвар опустил голову.

— Да, у меня нет ни одного доказательства, о Великая, ни одной улики, которая говорила бы в мою пользу…

— То есть ты признаешь, что затеял бесчинство, не имея на то оснований? — последовал немедленный вопрос.

— Для меня это основание было более чем убедительно, — тяжело вздохнул Трогвар.

— Для тебя!.. — жестко усмехнулась Владычица. — Что ж, мне ясно. Похвально, когда подданные так заботятся о моей чести… Но ты поднял руку на призрак, на мираж, на видимость, почудившуюся тебе… если ты говоришь правду.

— Клянусь всеми богами! — Трогвар упал на колени.

— Клянешься… Ну хорошо, я верю тебе. — Трогвару показалось, что взгляд громадных глаз пытается проникнуть в самую глубь его сознания. — Что ж, пока оставим это. Поговорим о том, что ты нарушил и иной закон — пытался получить мою службу, не совершив ничего, что позволило бы тебе ее добиваться. Как ты объяснишь это?

Трогвар замялся.

— Я… я не мог ждать, — еле-еле выдавил он из себя. — Ты — моя жизнь, о Владычица, я не мог годами искать удобного случая отличиться… Это было бы выше моих сил.

Красный до самых ушей, он опустил голову, его терзал стыд.

Хозяйка Саллана коротко рассмеялась:

— Что ж, я могу порадоваться, если внушаю моим подданным такие чувства… но, с другой стороны, хорошо ли это, что подобное подталкивает к нарушению законов, а?

Трогвар не ответил. Не нашлось слов.

— Хранит он гордое молчание… — с легким смешком в голосе сказала Владычица. — Ну, что ж мне делать с тобой, герой? Отослать тебя на дальнее пограничье?

— Каково будет Твое слово… — не поднимая взгляда, с усилием проговорил Трогвар.

— Мое слово — оно, как известно, крепче камня: раз сказав, уже не перерешишь. Но ответь мне, а какой службы хотел ты добиться? Поступить в гвардию?

— Конечно, а еще бы я просил разрешить мне посещать библиотеку…

— Библиотеку? — Удивившись, Владычица откинулась на резную спинку своего кресла. — Что ты собирался там искать?

— Я… я хотел побольше узнать об эльфах… — начал было Трогвар, и тут его прорвало.

Он не таил ничего — что с раннего детства он был очарован сказками о дивной магии эльфов, исконных хозяев Холмов; что он уже давно пытался подобрать ключ к той загадочной двери, что соединяют покорный Смертный мир с тем, где живут Перворожденные; что ему как-то попалась книга отшельника Бетторно „Врата Холмов“ и он, следуя ее указаниям, один раз вроде бы смог увидеть эльфов, Дивный Народ, на морских пустынных побережьях, под гудение ветра в мачтовых соснах да шорохи и шепот южного вереска; и что он, охваченный тоской по неведомому, понял, что ему просто необходимо хоть раз побывать в знаменитой на весь Закатный Хьёрвард библиотеке, где, по слухам, хранятся тысячи и тысячи удивительнейших книг, среди которых — если не лжет молва! — можно отыскать даже эльфийские рукописи…

Трогвар умолк, вытирая со лба проступивший во время горячей тирады пот. Отчего-то он теперь чувствовал неловкость и опустошение, словно поделился самым сокровенным с равнодушным случайным попутчиком…

Владычица несколько мгновений молчала, склонив голову и глядя на крепко сцепленные, точно от волнения, пальцы рук. Наконец она подняла взгляд.

— Хорошо, — медленно сказала она. — Я спасла тебя от верной смерти. Было бы просто неразумно отправлять тебя на рубежи — я знаю, что Великий Атор не прощает обид и что он срыл бы до основания сам Северный хребет, чтобы добраться до тебя, где бы ты ни находился Разумнее и впрямь оставить тебя здесь. Но службу в моей гвардии ты не получишь: закон есть закон, и его надо выполнять. Ты вступишь в мою избранную стражу не раньше, чем проявишь себя. Поэтому я назначу тебя Хранителем моей библиотеки — там уже давно пора навести порядок. Чтобы у тебя было время подумать о содеянном и для твоей же безопасности, я повелеваю тебе не вступать во дворец, пока я не сниму запрет. В город можешь ходить сколько вздумается — из библиотеки есть отдельный выход. Когда ты понадобишься мне, тебя известят. Надеюсь, твое в некотором роде затворничество пойдет тебе на пользу: чем меньше ты будешь попадаться на глаза моим придворным, тем лучше. Потом, когда все уляжется и забудется… быть может, я и поручу тебе какое-нибудь опасное дело, как раз по твоему высокому умению боя. Ты справишься с ним и получишь вожделенное место в моей гвардии. А теперь прощай! Подожди здесь, сейчас явится человек, он объяснит тебе твои обязанности..

Владычица поднялась и, едва кивнув в ответ на низкий поклон Трогвара, исчезла за одной из шпалер. Совершенно сбитый с толку, брат Арьяты остался стоять на одном колене подле затянутого зеленым бархатом возвышения.

Не прошло и нескольких минут, как появился посланец Владычицы — молчаливый и мрачный южанин, краснокожий, с кривым акинаком у пояса. Он долго вел Трогвара запутанными переходами, в которых свет редких факелов лишь еле-еле разгонял тьму. Южанин сворачивал то вправо, то влево, спускался по одним лестницам, затем поднимался по другим, — верно, старался запутать Трогвара. Однако выучка Дем Биннори сказалась — Трогвар хоть и с трудом, но не терял ориентации. Его вели в самое древнее, северо-восточное крыло дворца, с которого много веков назад и началось его строительство, когда он сооружался как крепость. Постепенно гладкий тесаный камень стен сменился грубым и старым бутовым, кое-где даже проглядывал мох. Из-за углов перестали доноситься людские голоса, стало тише и сумрачнее. Коридор, которым вели Трогвара, окончился толстой дубовой дверью с длиннющими ржавыми петлями; там стоял караул, горело несколько факелов, чадила жаровня. Гвардейцы подняли копья, пропуская Крылатого Пса и его молчаливого спутника.